монетарная причеть

Устная причеть (или плач) оставила значительный  след в культуре народов мира а отголоски мы сможем найти даже в современной лирике. Вот, собственно, отголосок. Ну и чужие денюжки, заодно, посчитаем рыдаючи.

Иногда в голову приходят странные, в полном смысле этого слова, несвоевременные мысли. Вот, в наше время монетарного сознания подумалось о деньгах. Плохо, в целом, подумалось, тяжело и душно. И не в стилистике «хозяин, добавить бы надо», а просто о деньгах. Конечно, не совсем так просто, а, скажем, на тему – деньги и искусство.

Давным-давно когда я был еще был маленьким, меня учили страшному – любить деньги. Не так, конечно, как их любят теперь, но учили любить и уважать. Деньги – эквивалент труда – говорили мне. Я верил. И, до сих пор, считаю, что верил правильно.

Сегодня очень многие не любят вспоминать про то, что они слышали в детстве. И свой старческий скептицизм обратили в некую, условно удобную, позицию. Сегодняшний человек, вообще стареет рано: рано перестает верить в деда Мороза, рано перестает верить Чехову и восхищаться слогом Толстого,.. Бедный сегодняшний человек… Пить ему, не перепить пилюли от депрессии, о которой он так охотно разговаривает. Лежать ему на психоаналитической кушеточке, не перележать... Мотаться ему на Мальдивы, для придания призрачного смысла своему я.

Это не для него помогают друг другу герои «Таинственного острова», и не для него хорошие люди из военных произведений Симонова идут в бой, плечо к плечу, с еще более хорошими. Не для него поднимает знамя на поле Аустерлица Князь Андрей и, даже, Гетсби грустит уже не для него.

А что для него? Не бросили же его одного? Нет, не бросили. Вот, специально для него совершается суицид семьи Карлеоне и какой-нибудь отставной мент по кличке (обязательно) «Бешеный» сворачивает головы плохим парням всех рас и континентов, чтобы в самом конце кина свернули и его крутую, но не очень сложноустроенную  голову.

Это для него вдохновенный художник Малевич убил изобразительное искусство и еще долго некрофильствовал, творя все новые цветовые и геометрические варианты убийства. Это для него художник Поллак задумчиво поплевывал краской на холст… Он наплевал, в итоге, на приличные деньги, те самые, которые, помните - эквивалент труда.

Вот я, иногда, включаю телевизор и вижу много разных людей. По большей части их объединяет одно: они все делают плохо. Убого политиканствуют «направо» и «налево», поют убогие песни и разыгрывают убогие сериалы про убогих человечков. Даже, когда в центре повествования убогого сериала, сплошь, «их сиятельства», то ввиду того, что сериал убогий и снят по убогому сценарию, в убогих костюмах и декорациях, то, как говаривал М.М. Жванецкий, когда еще был смешным: «… не идет». Там (в телевизоре) несколько лет существовал и неплохо себя чувствовал специальный человек (кажется, фамилия ему была – Кожинов, но это, не суть и, если я ошибся, пусть он не обижается, и считает, что это не про него), который мотался по разным странам и в еженедельном формате демонстрировал, сколь многого он не может. Он не мог все: печь хлеб, ловить рыбу, класть кирпич и т.д….

Я не считаю деньги его и продюсеров, упаси Бог (хотя, грозился в начале), я обращаю внимание на способ их добывания: демонстрация собственных неумений. Это очень интересный, с философской точки зрения, способ. Претворение негатива в позитив. Практически, метод философского камня. Можно, конечно, сказать, что демонстрировать неумение класть кирпич жарким занзибарским деньком – есть труд, но я не могу с этим согласиться. Нет результата. Процесс, зафиксированный оператором, являет собой не результат (конечно, нет!), а, скорее, продукт концептуализма, о котором мы еще поговорим.

Вот сериалы, о которых мы вспоминали… За что получают люди свои деньги там? О сценариях мы высказались вполне определенно, но в искустве всегда немного значило «что» - его перетягивало «как»… Приглядимся и выстроим логическую цепочку. По нашему мнению, за редкими исключениями, роли в сериалах можно распределить среди пассажиров любого среднерусского троллейбуса. Однако, их распределяют не там, Причина? Судя по результатам, их распределяют и, соответственно, распределяют деньги, по признаку (как доминантному принципу кастинга) неумения играть. Кому не нравится такая однобокость оценок, может разнообразить ее: вариант 2 – нежелания играть; вариант 3 – согласия изображать всю эту муть, которую сыграть невозможно (просто, нечего). Кстати, при любом из вариантов, приходим к печальному наблюдению: вышесказанное безвариантно указывает на то, что «что», снова, стало главнее «как». Такое уже случалось и, помнится, «все культурные люди» были против… Есть еще один дивный довод: мы артисты (режиссеры, танцоры) и, не имея иного источника пропитания, должны играть (ставить, танцевать) все подряд. Оставим в стороне то, что это говорят неплохо одетые и неплохо упитанные люди, и просто спросим: а с «рабочей» (профессиональной) совестью как? Неужели, так кушать хочется? А когда-то много было сказано (в том числе, и ныне здравствующими) о высокой миссии… Признавалась миссия, были и признанные художники. Людьми, а не рынком. Кто такой, «рынок»? Посреднеческая конструкция, созданная людьми в целях наживы.

Можно до хрипоты доказывать, что все вышесказанное не совсем соответствует действительности, но большего девиденда, чем «не совсем» эта хрипота не принесет. А мы и сами не станем возражать: «И на Солнце есть пятна» (научный факт).

Теперь об изобразительном. Навязчивые разговоры, вносящие в головы творцов и зрителей, сумбура не меньше, чем футбольные репортажи Василия Уткина времен «пути к Вершине» в голову любого, просто пожелавшего посмотреть футбол… чем разговоры о «самовыражении».  Эти тексты и пропаганда этих текстов, имели два дивных последствия (основных): 1. Художниками стали все кто пожелал и увидел (создал себе) краткосрочную «перспективу» в этом «бизнесе». 2. Так, как «корабль на резиновый» (рынок не бесконечен), то места иных, не столь явно озабоченных краткосрочной «перспективой», были перераспределены в пользу людей из п.1, а сами «иные» отправлены в Королевство «обратной перспективы». Списаны.
Результат?
В этом виде искусств почти стопроцентный. Мы получили визуальное искусство слепоглухонемых: у авторов нет впечатлений и, даже это отсутствие впечатлений, авторы не способны выразить. На выставочные залы (мы опять признаем наличие исключений, но не согласимся с отрицанием тренда) можно клеить желтые кружки, что согласно директиве Правительства Москвы (тоже странноватый для русского уха «калечный» термин, но это из области неумения создавать определения понятий), означает «доступно для инвалидов».

«Инвалиды» себя ждать не заставили и вот, они уже требуют оплатить «труды» их «инвалидной» артели. И платят. Очевидно, коллеги–инвалиды. Братья, пользуясь одним избитым выражением, по разуму. Собирают лондонские фунты и евро аукционные дома, распродавая «наследие мрачных времен» (только было, перед самым так и не прошедшим КРИЗИСОМ 2008 - , земной поклон им, обратили внимание, что не одним комаром славна Россия, да тут бабосы кончились слегка), а дома, за печкою, растится уже смена: дураки кураторы готовят к долгой жизни в искусстве просто дураков.

Им  кажется, что они познали рынок, и, живя продажами, остро нуждаются в товаре. Постепенно «признаваемый» Машков, уже ничего нового не напишет, поэтому, как кажется участникам процесса перетаскивания бабла по карманам, нам (им) нужны «новые Машковы».

Но нет уже Училища живописи, ваяния и зодчества, да и нет возможности «играть в длинную». Поэтому на роль Машкова (как в сериалах) пробуются все (да не все!) подряд, но лишь те, кто искренне (или убедительно) готов прилюдно называть дерьмо тюльпаном. О знаниях речь уже и не заводится – времени нет, «трясти нужно».

Они в чем-то правы. Тут на их стороне весь опыт человеческой культуры: рано или поздно, кто-то крикнет (и не менее убедительно), что король гол… да (из смежной области) и не нужно столько «экономистов» экономике – востребованность и зарплаты начинают падать… Но тогда рынок сузится до еще не нашедших хозяина, репиных и сарьянов, с редкими рокировками, и «кончится жизень удалая»… Поэтому, будут нас еще снабжать гениями «новогеревских розливов и школ». Придется потерпеть.

Но ведь я начинал рассуждать, вполне себе, о деньгах, а докатился до сарьянов… Попробуем вернуться. Как мне кажется, сфера изящного уже изрядное время не дает продукт и не обеспечивает наполнение смыслом фразы про эквивалент. Можно, конечно, сказать, что фразочка устарела, «ацтой» и пр. Но продукта же нет!

И сентенция дворника-орденоносца Тихона («кому и кобыла невеста») не может служить моделью для поиска компромисса между потребностью всякого нормального человека возвыситься, прикоснувшись к высокому, и желанием сладко жрать группы лиц. Если, конечно, это не есть проявление высших замыслов, но тут мы, по обыкновению, умолкаем. Это не наше дело.

К сожалению, почти все вышесказанное, очевидно. И, к сожалению, все вышесказанное не существует отдельно, не является комнатой, где можно навести порядок. Увы, нет. Это есть элемент глобальной экономики нового «экономического человека». Человека, стремящегося освинеть, и тревожно хрюкающего, всякий раз, когда кормежка задерживается. Только в этом искаженном мире существо, не способное создать мелодию пригодную для запоминания, является крупным композитором. Существо, не умеющее рисовать – рисовальщиком, а рисующий плохо – великим рисовальщиком… Невладеющий языком идет в писатели и имеет успех, т.к., его читатели не умеют читать…

Ларчик не сложен: слушайте дети (и помните) то, что вам говорили в детстве.
Ни оторви деньги от труда (причем, не важно чьего: непосредственно, владельца денег или его наемных сотрудников), ни лиши их смешного статуса эквивалента, и все было бы на своих местах, и пироги б печи пирожник…
Кстати, и словосочетание «паленая водка» не существовало бы. Вот такое, иногда, вспоминается.